
Блокадники выживали не благодаря тушёнке — а несмотря на всё. Даже Рейх, окруживший город, не был столь опасен, как голодовка, разросшийся чёрный рынок и спекулянт, торгующий последним рисом.
Кстати, интересный факт: во время блокады деньги фактически потеряли значение — даже золото. Люди меняли библиотечные книги на хлеб, старинные иконы на крупу, а драгоценности — на кусочек маргарина. Это был параллельный мир, в котором мораль и стоимость вещей определялись не рынком, а инстинктом выживания.
Мы говорим не просто о блокаде Ленинграда — мы говорим о жизни в блокаду, об истории, которая до сих пор вызывает дрожь. Это преступление против человечности, это незажившая рана истории войны. И важно помнить — не для того, чтобы страдать, а чтобы понимать.